Чистые пруды

Меншикова башня, Церковь Архангела Гавриила на Чистых прудах – самое раннее из сохранившихся зданий петровского барокко в Москве. Автором проекта называют Ивана Зарудного и предполагают участие Доменико Трезини. Интересны обстоятельства, при которых Меншикова башня была построена. В этих местах проходит Мясницкая улица, которую в конце 16 века перерезала крепостная стена Белого города, и в месте пересечения находились Мясницкие ворота. Название улицы и крепостных ворот произошло от расположенной вне городских стен слободы мясников. А внутри города рядом с воротами в 1699 г. купил усадьбу А.Д. Меншиков, друг и соратник Петра I. Было это ещё до основания города Санкт-Петербурга, поэтому Меншиков предполагал обосноваться в московской усадьбе надолго. Спрашивается, а зачем он тогда покупал усадьбу здесь? С его возможностями можно было приобрести владение и в более подходящем месте. Дело, наверное, заключалось в Мясницкой, по которой проходила одна из дорог в Немецкую слободу. Купив усадьбу, Меншиков приказал очистить пруды, которые с тех пор стали называть «Чистыми». Нынешний пруд – искусственный, вырытый уже после пожара 1812 года. Все старые пруды видимо тогда же засыпали. Постройка Меншиковой башни началась в 1704 году и закончилась спустя три года. В результате над городом поднялась башня, на полторы сажени (3,2 метра) превышавшая колокольню Ивана Великого, которая считалась гордостью и одной из достопримечательностей Москвы. Горожане, невзлюбившие князя, считали, что этим самым Меншиков попытался «уязвить» их. В Москве существовал строжайший запрет на постройку колоколен, превосходящих по высоте Ивана Великого. Есть версия, что постройку башни Меншиков затеял не по своей воле. Превышать высоту Ивана Великого ради своей амбиции ему бы не позволили. Ясно, что строить велел сам Пётр Первый. И то, что строительство было поручено второму лицу в государстве, свидетельствует о важности объекта. В Москве Петра волновала судьба Немецкой слободы, которую ещё недавно хотели вырезать стрельцы. В ней был спешно построен дворец Лефорта (фактически крепость). До смерти Лефорта в 1699 г. был даже Лефортовский полк. Нужна была надёжная связь Слободы с Кремлём и не только гонцами. Скорее всего, Меншикову башню строили, чтобы принимать тревожные сигналы из Немецкой слободы и передавать их в Кремль, а, возможно, также в верный Петру полк Лаврентия Сухарева, располагавшийся у только что выстроенной Сухаревой башни. В Москве говорили, что через башню Меншикова Кремль переговаривается с Кукуем (Немецкой слободой). О том, что башня использовалась в системе государственной сигнализации, можно судить по следующим фактам. Почти сразу же по завершении строительства башню надстроили. Похоже, выявились недостатки зрительной связи между Сухаревой башней и Кремлем. На верхнем этаже Сухаревой башни располагалась обсерватория, она была снабжена приборами и устройствами для приема зрительных сигналов. Заведовал обсерваторией Яков Брюс – лицо, не просто сведущее в точных науках, но и пользовавшееся огромным доверием царя. Если в Московском Кремле принимали сигналы со стороны, то удобнее всего это было делать с колокольни Ивана Великого. Такое допущение объясняет, почему в Москве запрещалось строить высокие сооружения (чтобы не заслонять обзор) и почему Меншикова башня была построена с нарушением этого запрета (чтобы установить зрительную связь как с Кремлем, так и с Немецкой слободой). Расположение Меншиковой башни вблизи от нынешнего Московского почтамта также наводит на интересные догадки. Зрительные и звуковые сигналы могли передавать лишь самую краткую информацию типа «Опасность!». Но подробности приходилось дублировать при помощи гонцов. Отсюда ясно: где-то поблизости от Меншиковой башни должны были находиться дома и дворы гонцов. Вот почему уже в XIX веке в том же квартале возник первый Московский почтамт. А в 1723 году башню постигла страшная участь. Произошло событие труднообъяснимое. 13 июня один из священников церкви после вечерней службы упал замертво на паперти. На следующий день во время отпевания над церковью сгустились тучи, загремел гром, и молния ударила прямо в крест, загорелся купол. Когда огонь перекинулся на ферму, сделанную из дуба, то стали обрываться колокола и проламывать церковные своды. Упавшие колокола и огонь погубили людей, выносившие в это время ценности и реликвии. Верх башни был целиком утерян. Таким образом, по мнению москвичей, само провидение наказало Меншикова за гордыню. В таком виде здание простояло более пятидесяти лет. В 1787 году церковь взялся восстановить Гавриил Измайлов, принадлежащий к существовавшей тогда в Москве ложе масонов, именовавших себя мартинистами. В Кривоколенном переулке, недалеко от церкви Архангела Гавриила, в доме профессора Шварца проживало около пятидесяти студентов организованной масонами Педагогической семинарии. Для них-то Измайлов и восстановил церковь Архангела Гавриила, украсив ее снаружи и внутри масонскими символами и эмблемами с латинскими надписями. Долгое время власти снисходительно взирали на существование в стране масонских лож. Екатерина II считала, что это всего лишь безобидное увлечение мистическими учениями. Все изменилось, когда московских масонов уличили в тайной связи с враждебным России прусским двором. Из расшифрованной тайной переписки явствовало, что «поборники просвещения» готовили государственный переворот. В итоге несколько высокопоставленных масонов были арестованы и заточены в Шлиссельбургскую крепость. Однако тайные знаки, украшавшие стены Меншиковой башни, просуществовали еще несколько десятилетий. В 1852 г. митрополит Филарет вдруг вспомнил о масонских знаках и латинских надписях и приказал все это уничтожить. Дошедший до нас многочисленный скульптурный декор – это не просто лепка или резьба, это «сюжетная скульптура» на евангельские темы, едва ли не первая в московской традиции. Памятник Александру Грибоедову Памятник поэту и драматургу Александру Сергеевичу Грибоедову появился в Москве в 1959 году (скульптор Аполлон Мануйлов), в годовщину 130-летия со дня его трагической гибели в Персии. 30 января 1829 года тысячи взбунтовавшихся персов перебили всех находившихся в посольстве. Тело Грибоедова было настолько изуродовано, что опознали его только по следу на кисти левой руки, полученному во время дуэли с Якубовичем в 1818 году. Александр Сергеевич был яркой и многогранной личностью: блестящий литератор, талантливый пианист, умелый дипломат. Хотя его жизненный путь был достаточно короток, но все же он сумел оставить значительный след в истории государства Российского. Помимо ума, Грибоедов обладал аристократической внешностью, был элегантен и статен. Его жена – Нина Чавчавадзе – до конца своих дней носила траурное одеяние в память о нем. Посидев по делу декабристов в Петропавловской крепости, Грибоедов вернулся на службу в Министерство иностранных дел, став главным дипломатом при своем родственнике (муже кузины) – кавказском наместнике Иване Паскевиче. Именно Грибоедов подготовил завершивший войну с Персией Туркманчайский мирный договор 10 февраля 1828 года, предусматривавший передачу России Эриванского (современная Армения) и Нахичеванского ханств, а также выплату контрибуции в 10 куруров, что было эквивалентно примерно 20 тоннам золота. Грибоедов доставил в Петербург текст мирного договора и был осыпан наградами, получив, помимо ордена Святой Анны 2-й степени и денежной премии, повышение до должности полномочного министра (посла) в Персии. В этом качестве ему предстояло выдавить из персов последние два курура контрибуции, что Александра Сергеевича отнюдь не порадовало. Для выплаты предшествующей суммы наследник престола Аббас-мирза заложил драгоценности своих жен и наложниц, не говоря уж о том, что рядовых персиян обдирали как липку. Но Аббас был лицом заинтересованным, поскольку именно он проиграл войну в качестве главнокомандующего и до выплаты первых восьми куруров русские просто не выводили войска из принадлежавшей ему провинции Северный Азербайджан. Учитывая поставленную задачу, Грибоедов отправлялся в Персию с плохими предчувствиями, которые, правда, не помешали ему жениться на прелестной 16-летней княжне Нине Чавчавадзе. Ее он оставил в Тебризе, где тогда базировались все дипломатические миссии, а сам отправился в Тегеран, как оказалось, навстречу смерти. Вручив Фетх Али-шаху верительные грамоты, Грибоедов не собирался задерживаться в персидской столице. Но ему все же пришлось выступить с резкими заявлениями, требуя не только погашения контрибуции, но и скорейшего возвращения ранее плененных подданных Российской империи, включая армян, всего несколько месяцев назад бывших подданными персидскими. Этот пункт и погубил Грибоедова. Вечером 26 января 1829 года, за пять дней до запланированного отъезда, к Грибоедову явился евнух шахского гарема, урожденный армянин Мирза-Якуб, выразивший желание вернуться на родину. Понятно, что евнух знал многое о тайнах шахского двора, но и Грибоедов догадывался, что с этим «ходячим компроматом» из Тегерана его вряд ли выпустят. И он предложил Якубу явиться на следующий день утром, хорошенько подумав. Якуб ушел, а утром вернулся. Отвергнуть его просьбу Грибоедов не мог и предоставил убежище. Теперь, чтобы убить евнуха, персам оставалось уничтожить все российское посольство. Такую акцию можно было представить, как спонтанное народное выступление, вызванное оскорблением иранских обычаев. Однако громить «гяуров» из-за какого-то евнуха горожане были не готовы. И тогда приближенный шаха Аллаяр-хан (которого сам Грибоедов числил в своих личных врагах) неожиданно отправил в посольство двоих своих армянских наложниц, выразивших желание вернуться на родину. Такой «подарок» был откровенной провокацией. Однако, разглядев ловушку, Грибоедов все же последовал должностной инструкции и букве Туркманчайского договора и взял наложниц под защиту. Утром 30 января главный мулла Тегерана Мирза-Месих в своей проповеди заявил, что русские насильно увели из гарема двух женщин, после чего наэлектризованная толпа атаковала посольство. Из всех сотрудников уцелел только первый секретарь Иван Мальцев, который подкупил нескольких стражников и то ли отсиделся в небольшой комнатке, то ли вообще был закатан в стоявший в углу ковер. 35 казаков конвоя чуть ли не целый час обороняли здание, пока все не погибли. Рядом с Грибоедовым был изрублен казачий урядник, который до последней минуты заслонял его своей грудью. Сам Грибоедов отчаянно защищался шашкой и пал под ударами нескольких кинжалов. Обезображенное тело посланника опознали только по кисти левой руки, искалеченной на дуэли в 1818 году. Скрипя зубами, Паскевич в письме Аббасу-мирзе, заявил, что «нет другого средства загладить плачевную утрату, как просить Великого Государя моего о прощении за неслыханный поступок тегеранской черни». Аббас-мирза послал в Петербург своего сына Хозрева. Извинения были принесены, официально названные виновники наказаны. Среди поднесенных царю подарков был и знаменитый алмаз «Шах», оцениваемый примерно в один курур. Зато персы добились прощения оставшихся двух куруров контрибуции. Так что даже с учетом стоимости подаренного алмаза один курур они сэкономили и никакого штрафа за убийство Грибоедова не заплатили. Церковь Архангела Гавриила известна с 1551 года как деревянный приходской храм для мясников, населявших местную слободу. Второе название – «на Поганом пруду» – также связано с родом занятий прихожан, устраивавших по соседству слив нечистот. В 1657 году церковь упоминается уже как каменная: вторая перестройка произошла в 1679 году. В конце XVII века значительную территорию рядом с храмом выкупил сподвижник Петра I – А.Д. Меншиков (его усадьба располагалась на месте современного здания Почтамта). Он и стал ктитором новой церкви: сначала в 1701 году он пристроил к ней придел Введения, ставший его домовым храмом, а с 1705 года начал строительство нового здания, завершенное в 1707 году (его основная часть сохраняется и сегодня). Архитектор Иван Зарудный, создававший новую церковь, работал в стилистике петровского барокко, которое заимствовало всё больше черт из европейской храмовой архитектуры. К его творениям относится ряд московских церквей, объединенных главной чертой – они вытянуты по вертикали. Храм уже не располагается в длину, не состоит из колокольни, трапезной и четверика с алтарными апсидами – он растет ввысь и становится центричным. Оттого многие постройки Зарудного напоминают башни – этот же титул перешел и к церкви Архангела Гавриила, получившей в народе прозвище «Меншикова башня». Полсотни колоколов подчинялись часовому механизму, доставленному из Англии. Фасады были покрыты белокаменным скульптурным декором, по углам располагались статуи. Но главной особенностью храма был венчавший его огромный 30‑метровый шпиль, увенчанный фигурой ангела с крестом. Пройдет время, и этот мотив будет повторен при строительстве Петропавловского собора в Санкт-Петербурге. Отделка храма не была завершена: с переносом столицы в Санкт-Петербург Меншиков к своей московской усадьбе охладел. 14 июня 1723 года произошла трагедия: в шпиль ударила молния, от которой храм загорелся; колокола, проломив своды, разбились, а сама башня надолго оказалась брошенной и никак не использовалась (службы проходили только в боковых приделах). Только через полвека, в 1770‑х годах, его привели в порядок и возобновили богослужения. Но высокий шпиль не был восстановлен, его место заняла вытянутая главка с винтообразным декором. Также и арки в ярусах башни оказались заложены и в качестве звонниц более не использовались. По одной из версий, восстановлением храма занимался известный масон Г.З. Измайлов, башня же использовалась для тайных масонских собраний, проходивших в её верхнем ярусе, а на её фасадах появились соответствующие символы и изречения, уничтоженные в 1863 году по указу митрополита Московского Филарета. Вдоль Архангельского переулка в 1806 году на средства директора Почтамта Ф.П. Ключарёва по проекту архитектора И.В. Еготова был построен небольшой храм во имя святого Феодора Тирона (позднее переосвящена в честь Феодора Стратилата). В отличие от Меншиковой башни, здесь было отопление, церковь использовалась для богослужений в зимний период, а также исполняла роль колокольни, надстроенной прямо над зданием. В интерьере сохранился иконостас и росписи второй половины XIX века. В 1930‑х годах оба храма были закрыты, но их внутреннее убранство практически не пострадало. Лишь у Федоровской церкви был разобран четырехколонный портик, выступавший за красную линию переулка. В 1948 году оба храма были снова открыты для богослужений и переданы Антиохийской православной церкви в качестве подворья. Оно продолжает функционировать здесь и сегодня под руководством епископа Нифона, возглавляющего подворье с 1977 года. Помимо убранства Гаврииловского храма, его лепнины и росписей, особое внимание привлекает к себе иконостас. Он создавался для другой московской церкви – Спаса Преображения на Преображенской площади. Когда в 1964 году последняя была уничтожена, её иконостас удалось сохранить и перенести в Гаврииловский храм. Старый же иконостас перевезли в Успенский кафедральный собор Махачкалы. Памятник казахскому поэту Абаю (Ибрагиму) Кунанбаеву. Памятник поставлен в 2006-м году на казахстанские деньги. Почему здесь? Просто посольство рядом. На открытии присутствовали главы двух государств. Помимо бронзового Абая, скульптурная композиция включает двух небольших каменных истуканов, выполненных в стилистике половецких идолов (половецких каменных баб). Историки предполагают, что на этом месте находилось древнее славянское капище. «Дом со зверями». Кружевной бирюзово-белый «Дом со зверями» на московском Чистопрудном бульваре — самый яркий пример русского стиля в московском модерне. Во всем городе нет другого здания с таким количеством фантастических персонажей на фасаде. Украсить так ничем не примечательный доходный дом придумал ученик Виктора Васнецова художник Сергей Вашков. Когда-то это здание было на два этажа ниже, с ажурными воротами во двор и резной решеткой на крыше. Чистопрудный бульвар активно застраивался после пожара 1812 года. Он тогда весь состоял из однотипных построек в один-два этажа. В начале ХХ века случился настоящий строительный бум, и на месте этих домиков возвели большие здания. «Дом со зверями» среди них – один из самых красивых. Его построили на территории, принадлежавшей церкви Троицы Живоначальной на Грязех у Покровских ворот, в 1908-1909 годах. Изначально это был доходный дом, который насчитывал всего пять этажей. Автор проекта, архитектор Лев Кравецкий проектировал это здание в русском стиле, поэтому использовал детали и элементы, характерные для построек XII века. Технологии строительства были передовыми для начала XX века. Инженер Петр Микини активно работал с новаторским в те времена железобетоном, который позволял создавать многоэтажные дома «повышенной комфортности» — с высокими потолками. Если бы не оформление фасада, дом вряд ли выделялся бы среди других московских зданий своей эпохи. Рассматривая здание со двора, можно представить, насколько скучным оно было бы без декора: сплошные однотонные стены с проемами окон. Но Сергей Вашков создал эскизы, по которым артель «Мурава», состоявшая из учеников Строгановского училища, выполнила барельефы на фасаде дома. На лестничной клетке стены украшены поясом с геометрическими узорами, какие часто встречались в русских храмах XII века. Дверные проемы оформлены как небольшие порталы, с накладными петлями «под старину» и врезными декоративными колонками. В каждом подъезде установлены двойные двери с тамбуром. Многоцветной майоликой с теми же зверями и птицами декорированы обрамления внутренних дверей и зеркало, встречающее вошедших во второй подъезд. Его раму украшают павлин и цветок. Интересно, что Вашкова к проекту привлекли главные меценаты церкви Троицы на Грязех купцы Оловянишниковы. Они выступали в этом проекте ктиторами – оплачивали постройку здания, изначально принадлежавшего приходу. Сергей Вашков ориентировался на русский стиль домонгольского периода. Один из самых богато оформленных памятников того времени – Дмитровский собор во Владимире, построенный в конце XII века, незадолго до нашествия Батыя. Именно отсюда на фасады знаменитого столичного дома в увеличенном и гротескном виде перекочевали и птица Сирин, и львы, и другие стилизованные звери, и растения, характерные для владимирской белокаменной резьбы. Среди цветочного орнамента, декоративных колонн, резных грифонов и драконов можно увидеть традиционный мотив – льва, терзающего оленя. Этот древний сюжет, близкий по смыслу символу инь-ян, встречается еще на скифских украшениях и иранских блюдах V-III веков до нашей эры. Первый этаж дома декорирован рустом, то есть облицован правильно сложенными и плотно пригнанными один к другому камнями. Этот прием в архитектуре закрепился еще в эпоху Возрождения. Но здесь Вашков сделал рисунок руста таким крупным и дизайнерским, что он и сегодня выглядит современно. Так что русский стиль – не единственная отличительная особенность «Дома со зверями». Он сочетает в себе архитектурные элементы разных эпох, что характерно для модерна. Некоторое количество квартир в доходном доме предназначалось неимущим семьям прихода церкви Троицы на Грязех, остальные сдавались в аренду. Полученные деньги шли на устройство как самого храма, так и школы при нем. Интересно, что после окончания строительства Сергей Вашков тоже получил здесь квартиру и прожил в ней до своей смерти в 1914 году. После революции жизнь «Дома со зверями» кардинально переменилась. Располагавшуюся в полуподвальном этаже кафе-кондитерскую Бартельса закрыли, квартиры отдали под коммуналки, нижние этажи – под советские уже магазины. Сразу после Великой Отечественной войны, в 1945 году, дом решили увеличить. Для этого были надстроены еще два этажа, их стало семь вместо пяти. Проект надстройки разработал архитектор Борис Топаз. При надстройке были демонтированы балконы, шатровая крыша и резная решетка на кровле. Пропал барельеф в верхней части фасада с буквами АЦИ, в кириллической системе счисления обозначавшими год начала строительства здания – 1908. Однако, по мнению искусствоведов, в целом работы провели деликатно, и основная часть первоначального замысла Вашкова сохранилась. Историческая Москва делилась на районы. Административный центр ограждался Кремлевской стеной, церковно-торговый - Китайгородской стеной, а знатные люди, освобожденные от налогов, жили в Белом городе, ограждённом своей стеной, которая после стала называться Белой. Построил ее в конце XVI века русский зодчий Федор Конь, но за основу он взял римские каноны строительства - не кирпич на кирпич, а хаотичную кладку. Именно она позволила во времена Смуты, когда стена Белого города становилась ареной боевых схваток, избежать ее полного разрушения. Во время Екатерины Великой в 1780 годах обветшавшую стену разобрали на кирпичи, а вместо нее стало формироваться Бульварное кольцо для прогулок. Белый город. Стена называется Белогородской или Белгородской – она окружала московский Белый город с конца XVI по конец XVIII века. Предположительно, от цвета стены, выбеленной известью, и получила название эта часть города. Есть версия, что известью выкрашена была только фундаментная часть стены, а в основном стена Белого города была красного цвета. Стена выстроена при царе Фёдоре Иоанновиче, в 1585-1591 гг. зодчим Фёдором Савельевичем Конём на месте деревянных укреплений на земляном валу, сгоревших в 1571 году при набеге крымских татар. Соловецкий летописец начала XVII века сообщает: «В лето 7097 (1589 г) того же году совершен бысть на Москве Белый город каменной и нарекли Царёв город, а заложен в 93 году». Стена Белого города с одной стороны начиналась от Водовзводной башни Кремля, а другой частью подходила к угловой башне стены Китай-города. В основание стены был положен белый камень (ещё одно возможное объяснение её названия), а сама стена была сложена из большемерного кирпича и внутри забутована. Созданная за очень короткий срок эта крепостная стена сильно пострадала в Смутное время и, видимо, претерпела некоторые изменения к концу XVII века. После Северной войны она окончательно потеряла своё фортификационное значение. С ворот Белого города сняли охрану и перестали запирать на ключ по ночам. Москвичи стали разбирать стены на кирпич для собственного жилья. Многие здания в Москве XVIII века были выстроены из белгородского кирпича: например, Воспитательный дом и дом генерал-губернатора на Тверской. Документы, по которым можно представить себе облик стены Белого города, противоречивы. На аксонометрических планах указано разное число башен и ворот, да и сами они изображены по-разному. Эти изображения дополняют описания стены, сделанные разными иностранными путешественниками. Кроме того, в Смоленске сохранись крепостные стены, построенные Фёдором Конём уже после стены Белого города. Они сохранились и могут послужить визуальным аналогом. Белгородская стена была выше Китайгородской и, подобно Кремлёвской стене, была увенчана зубцами с «ласточкиными хвостами». Павел Алеппский отмечает наличие машикулей навесного боя и наклонённость поверхности стены внутрь. Длина стены - 10 км, толщина до 4,5 м. Н.И. Фальковский в своей книге «Москва в истории техники» пишет, что стена Белого города имела 17 глухих башен, в основном прямоугольных в плане, покрытых четырёхгранными шатрами с несколькими ярусами боя, и 10 проездных башен, имевших трёхшатровые завершения (всего 27 башен). Вдоль стен был прорыт ров, заполненный водой. Высота башен колебалась от 13 до 20 метров. Ближайшей башней Белого города от сегодняшней Хохловской площади являлась Покровская. На этом месте она и стояла - это Площадь Покровских ворот. На дальнем плане - Чистые пруды. Сохранившаяся каменная кладка площадью 336 квадратных метров тщательно отреставрирована специалистами. Белокаменные детали, предположительно, работы итальянских мастеров, из разобранных кремлевских построек первой половины XVI века, обработаны спецрастворами. Сохраненное наследие того времени сейчас уже в свободном доступе для всех посетителей. В результате, на Хохловской площади появился современный археологический музей под открытым небом. Здесь же создали открытый амфитеатр. Для этого Хохловскую площадь разделили на два яруса: верхний - на одном уровне с Покровским бульваром, и нижний - на уровне стены Белого города. На верхнем ярусе появится широкая прогулочная зона с деревянными скамейками для отдыха. Здесь в ближайшем будущем обустроят 15 велопарковок, установят информационную стелу, уличные фонари и светильники. На нижнем ярусе возле фрагмента Белой стены создано пространство для отдыха и проведения различных мероприятий под открытым небом - спуститься в него можно по большим ступеням. Для крепости нижнего яруса позади стены Белого города возвели дополнительную опору стены из пигментированного бетона, напоминающего натуральный камень, а ее поверхность уже увита молодыми лозами девичьего винограда.