Кадашевская слобода

Большая Ордынка древнейшая улица Замоскворечья. Названием своим Ордынка определенно обязана Золотой Орде, но вот в какой именно степени достоверно неизвестно. По одной версии на этой улице жили ордынцы — тягловые люди, перевозящие дань в Орду. По другой версии московские князья селили здесь выкупленных в Орде пленных. Есть и третья версия — отсюда брала свое начало дорога на юг ведущая на Орду во времена татаро-монгольского ига. Большой Толмачевский переулок получил свое название от поселения переводчиков-толмачей, появившихся в Замоскворечье еще в XIV веке. В Толковом словаре В.И. Даля слово «толмач» означает «устный, словесный переводчик с языка на язык». Происхождение его следует искать в тюркском языке от племенного названия tоlmаc. В книге «Москва. Подробное историческое и археологическое описание города» И.М. Снегирева сказано: «Так как Замоскворечье, большею частию, населяли Татары: то в урочище Толмачах (в Толмацкой слободе) поселены были их толмачи, или переводчики, которые приезжали с их послами и баскаками из Орды, как показывает грамота в. к. Василия Темнаго». Изначально слобода толмачей находилась в районе современного Старого Толмачевского переулка. По мере того как Большая Ордынка сдвигалась в западном направлении, толмачи селились неизменно рядом с ней, пока не заняли территорию нынешних Большого и Малого Толмачевских переулков. Здесь самостоятельная слобода толмачей выделилась на рубеже XV – XVI веков. Толмачи поселились на исконной территории Кадашевской слободы и немного потеснили кадашевцев. В XVII веке здесь жили толмачи Посольского приказа. Дипломатические отношения с Ордой и другими европейскими и восточными странами вынуждали московских государей иметь в столице Толмачевские слободы. Толмачи не были универсалами-полиглотами: обычно одни знали татарский, другие – греческий, третьи – латинский. Есть легендарные толмачи, о которых не раз упоминают летописи. В «Сказании о Мамаевом побоище» – литературном произведение XV века об исторических событиях Куликовской битвы – рассказывается, что и во время сражения не обошлось без толмачей: «Князь же великий Дмитрей Иванович избраннаго своего юношу, доволна суща разумом и смыслом, имянем Захарию Тютьшова, и дасть ему два толмача, умеюща язык половетцкий, и посылает с ним много злата к нечестивому царю Мамаю». Другой легендарный толмач упоминается в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина: «Не так рассуждал отец Александров, Казимир: он подослал к Иоанну Князя Ивана Лукомского, племени Владимирова, с тем, чтобы злодейски убить или отравить его. Лукомский клялся исполнить сие адское поручение, привез с собою в Москву яд, составленный в Варшаве, и, будучи милостиво обласкан Государем, вступил в нашу службу; но какою-то счастливою нескромностию обнаружил свой умысел: его взяли под стражу; нашли и яд, коим он хотел умертвить Государя, чтобы сдержать данное Казимиру слово. Злодейство столь необыкновенное требовало и наказания чрезвычайного: Лукомского и единомышленника его, Латинского толмача, Поляка Матиаса, сожгли в клетке на берегу Москвы-реки». К каждому иностранному мастеру на Руси был приставлен толмач. Свои толмачи были у всех татарских послов. Бесермены и переводчики всегда селились в непосредственной близости друг от друга. Например, замоскворецкая церковь Никиты Великомученика называлась одновременно «что в Старых Толмачах» и «что в Татарской». Некоторые особо привилегированные толмачи жили в Белом городе и Китай-городе. Переводчики, приезжавшие с послами европейских государств, останавливались на посольских подворьях, самое известное из которых было на Ходынке. Получается, переводчики использовались для письменного перевода актов и книг, а толмачи – для устного общения при посольствах. Судя по размеру жалованья, переводчики ценились больше. Еще в XV веке были только толмачи. Необходимость в переводчиках возникла при частых заключениях мирных трактатов. Со времени царствования Михаила Федоровича в Посольский приказ выписывались иностранные газеты, которые переводились на русский язык из иностранного двора. Первая русская газета «Куранты о всяких вестях», издававшаяся в XVII веке, была рукописной и основывалась на информации от иностранных газет и корреспондентов. В допетровской Москве Толмацкая слобода официально считалась иноземной, поскольку ее населяли в основном «пришлые люди», которые перешли на службу московскому государю. В 1770-х, когда до Толмачевского переулка пробили Лаврушинский, а на перекрестке заводовладельцы Демидовы выстроили свою усадьбу, жизнь здесь вновь закипела. Две слободы оказались соединенными в одну, и в ней поселились знаменитые замоскворецкие купеческие семьи. Во время пожара 1812 года многие дома в Толмачевском переулке выгорели, в том числе и своеобразный его символ – усадьба Демидовых. Но уже в 1814 году она была восстановлена. Первая половина XIX века отмечена строительством небольших купеческих усадьб, которые ориентировались на демидовскую как на крупнейшую постройку переулка. После того как в Лаврушинском переулке появилась картинная галерея П.М. Третьякова в 1850-х годах, этот уединенный район Замоскворечья стал одним из самых популярных, хотя здесь не было ни рынков, ни фабрик, ни доходных домов. Генеральный план реконструкции Москвы 1935 года предполагал продолжение Бульварного кольца через Замоскворечье. От Большой Ордынки новая трасса кольца шириной в семьдесят метров должна была идти до Большой Полянки по Большому Толмачевскому переулку. В этой части кольца перед зданием Третьяковской галереи планировалось создать озелененную площадку. Плану реконструкции не суждено было реализоваться, иначе прогулка наша по старинному Большому Толмачевскому переулку вряд ли была бы возможна. К счастью, мы можем гулять по бывшей Толмацкой слободе, в которой сохранилось несколько архитектурных памятников. Усадьба Демидова. Демидовы. Вряд ли найдется в России еще одна такая династия предпринимателей, как Демидовы, которая бы принесла столько пользы своей стране. Будучи сподвижниками царя-реформатора, они в значительной мере способствовали становлению петровской России, наращиванию ее промышленной и военной мощи, на примере своих заводов показали, что русские могут работать нисколько не хуже немцев. Будучи очень жесткими управленцами и самыми щедрыми благотворителями, являли пример того, как надо зарабатывать и тратить деньги. Никита Демидов (1656-1725) - кузнец, ставший олигархом. При случайной встрече с царем, проезжавшем через Тулу, кузнец и оружейных дел мастер Никита Демидович Антюфеев сумел заинтересовать Петра I, продемонстрировав ему тульское ручное оружие, не уступающее по качеству иностранному, а стоившее намного дешевле. Во время начавшейся войны со шведами за выход к Балтике талантливому мастеру было поручено увеличить производство тульского оружия и снабжать им российскую армию, с чем “Демидыч”, как называл его Петр, отлично справился, построив для этих целей в Тульской губернии свой первый металлургический завод. В то время потребность в металле была острейшая, а поскольку горнорудное дело находилось в плачевном состоянии, металл приходилось покупать за границей. С началом войны Швеция, основной импортер металла, прекратила поставки в Россию, цены на металл резко взлетели, и Петр принял решение срочно налаживать его производство за счет освоения минеральных богатств Урала. Продукция первых построенных там казенных заводов оказалась превосходного качества (в качестве эксперта привлекался и Никита Антюфеев), но работали они с перебоями, поскольку очень не хватало знающих людей. И когда Никита обратился к Петру с просьбой передать эти заводы ему в частное владение, царь, убедившийся лично в его таланте и организаторских способностях, с радостью согласился, ведь такие люди ему были нужны, как воздух. Грамота была пожалована на два завода, прилежащие к ним громадные земли, и Магнитную гору с богатейшими месторождениями. Именно тогда Петр самолично сменил его фамилию Антюфеев на Демидов. Под руководством Демидова заводы довольно быстро превратились в передовые предприятия с очень высокой производительностью. Если раньше на них выпускали 10–20 тысяч пудов железа в год, то при Демидове – 400 тысяч. Все это время рука об руку с отцом трудился старший сын Акинфий. Через некоторое время они открыли еще шесть заводов, положив тем самым начало развитию металлургии и всей инфраструктуры на Урале. Наряду со строительством заводов прокладывали коммуникации между ними, расчистили несудоходную реку Чусовую, построили дороги в европейскую Россию. Глухие уральские места начали активно заселяться. Россия, перехватив лидерство у Швеции, превратилась в основного поставщика металла в Европе. Акинфий Никитич Демидов (1678-1745). Именно при Акинфии Демидове династия достигла своего расцвета и славы. Унаследовав в 1725 году всю ”горную” империю своего отца, Акинфий с огромной энергией принялся за работу, которую он прекрасно знал, и за 20 лет довел количество своих заводов до 25, превратив один из них, Невьянский, в самое передовое предприятие в мире и обогнав по количеству производимого металла передовые европейские страны. Металл высочайшего качества с его заводов экспортировался в Европу и Америку. Кроме того, именно Акинфий открыл богатейшие рудники Алтая, ставшие для России основными поставщиками серебра. За огромные заслуги Екатерина I пожаловала Демидовым дворянские титулы. Третье поколение династии Демидовых. Со смертью Акинфея Демидова закончилась эпоха огромной горной империи, которая была разделена между тремя его сыновьями, но продолжил дело отца лишь его младший сын Никита. Никита Акинфиевич Демидов (1724-1789). Обширные знания в области горного дела и деловая фамильная хватка способствовали тому, что вскоре к полученным по наследству заводам он добавил еще три и стал производить металла даже больше, чем в свое время его отец. Вторую половину жизни Никита Акинфиевич, будучи очень образованным человеком, прекрасно разбирающимся в науках и искусстве, предпочел провести в столицах, в светских кругах, как богатый вельможа, наслаждаясь жизнью. Он оказывал серьезную поддержку Московскому университету, а также не забывал про талантливых уральских мастеров, отправляя их на обучение даже за границу, тратя при этом колоссальные деньги. Следующие поколения Демидовых также продолжили благотворительную деятельность. Учреждение престижной премии для ученых, создание училища высших наук в Ярославле (ныне Ярославский университет), строительство четырех чугунных мостов в Санкт-Петербурге, щедрые пожертвования в фонды университетов и академий и многое-многое другое – все это Демидовы. Рядом со старой Третьяковской галереей в Большом Толмачёвском переулке расположена старая городская усадьба, некогда принадлежавшая Демидовым. Главный усадебный дом построен в стиле классицизм. Подобного рода строения отличаются в основном количеством колонн в портиках, количеством этажей - 2 или 3 и немного лепниной. На то он и классицизм. У этой же усадьбы есть своя неповторимая изюминка - шикарная ограда и ворота, отлитые из чугуна. Владельцев у усадьбы после Демидова было много, но именно благодаря ограде, изготовленной на демидовском заводе в Нижнем Тагиле, её и называют усадьбой Демидова. отлил ограду крепостной мастер Д.Т. Сизов по эскизам Ф.С. Аргунова. Ограда была отлита в 1750-е годы, но изначально была установлена в другой демидовской усадьбе, на Вознесенской улице. Большой земельный участок, часть которого занимает сейчас усадебный комплекс, были приобретены Демидовыми у Петра Гаврилова Камещева в 1772 году. Известно, что владение это с 1777 года принадлежало сыну Прокофия Демидова Аммосу Прокофьевичу Демидову, oт которого перешло к его вдове Анне Никифоровне рождённой кн. Вяземской. Аммос Демидов был офицером гвардии: в 1776 году он — прапорщик, в 1780 году — титулярный советник. Его жена, княжна Анна Никифоровна Вяземская, происходила из древнейшего русского дворянского рода (её отец Никифор Кондратьевич был учителем царевича Алексея Петровича и пострадал за участие в его деле). Дом был построен М. Казаковым или его учениками, точно фамилия автора проекта не известна. Первоначальное здание отличалось простотой и компактностью объёмов, имело невысокий аттик, рустованный цоколь, нарядные наличники парадного этажа и балкон-козырёк по центру над входом. Первый дом Демидовых сильно пострадал во время пожара 1812 г. Все деревянные надворные строения были уничтожены, а от каменного дома остались только кирпичные стены и своды. Дом пришлось строить практически заново. С тех пор фасад здания украшает шестиколонный коринфский портик. Восстановленный после пожара главный дом сохранился до наших дней почти полностью. В конце XVIII века усадьба от Демидовой перешла к генеральше Елизавете Ивановне Загряжской. К 1826 году бывшая усадьба Демидовых числится уже не за Загряжской, а за почётным московским купцом Ильёй Михайловичем Козлининым, который скорее всего купил у Загряжской сгоревшую усадьбу и восстанавливал её после пожара 1812 года. Так что тот дом, который мы видим сегодня, к Демидовым отношения уже практически не имеет. В середине XIX в. хозяйкой усадьбы была графиня Мария Фёдоровна Соллогуб, распорядившаяся заменить сделанные из дерева части дома каменными и построить флигели. Практически не отлучаясь из своего особняка, Мария Фёдоровна часто устраивала литературные вечера, на которых бывали известные русские писатели: Тургенев, Аксаков и другие. В 1882 году усадьба была продана за 100 500 руб. серебром Московскому учебному округу, и со 2 сентября 1882 года его владельцем стала Московская 6-я гимназия. Гимназия существовала здесь до 1915 года, затем главный дом был занят госпиталем для душевнобольных воинов. Госпиталь был здесь до 1917 года, а с 1918 года здесь снова размещалась гимназия, затем — школа, ряд других организаций: детский сад, спецшкола ВВС, детский дом. С 1942 года в здании стала располагаться Центральная библиотека по народному образованию при Наркомпросе, ныне Научная педагогическая библиотека имени К.Д. Ушинского. На некогда большом усадебном участке с садом сейчас стоит здание Росатома и строится жилой комплекс. Третьяковская галерея. После посещения Санкт-Петербургского Эрмитажа у Павла Третьякова возникла идея создать нечто подобное в Москве. В возрасте двадцати лет он принял решение собрать собственную коллекцию картин. Самыми первыми покупками живописи были одиннадцать графических полотен и девять картин, приобретенных в 1854 году у голландских художников. Однако основана Галерея была только в 1856 году 22 мая в период приобретения Павлом Третьяковым картин Худякова и Шильдера. Посещение Галереи всеми желающими было разрешено в 1881 году. И через девять лет после того, как умер родной брат Третьякова, Павел решил подарить собственную галерею Москве. Изначально Галерея расположилась в здании, купленном семьей Третьяковых в 1851 году. Растущее с каждым годом собрание экспонатов вынуждало делать дополнительные пристройки к основному дому, в которых произведения демонстрировались, хранились. Всего было сделано пять пристроек. Последние помещения достраивались в 1902-1904 годах. Именно в начале XX века появился новый фасад Галереи, за разработку которого взялся архитектор Башкиров. Воплощение дизайна фасада было осуществлено по ранее созданным рисункам Васнецова. Курировал обновление здания архитектор Калымов. К моменту передачи Галереи в дар городу в экспозиции насчитывалось более 1250 произведений живописи, а также более пятисот графических произведений русской школы, семьдесят пять картин и восемь рисунков в графическом стиле европейской школы. Важными экспонатами считались пятнадцать скульптур и целая коллекция старинных икон. В 1892 году Павлом Третьяковым было внесено предложение Московской городской думе подарить созданную им личную картинную галерею. Торжественная передача Галереи, которая стала именоваться Третьяковской, произошла 31 августа 1892 года. И сегодня она является самым главным культурным символом Москвы, великой художественной ценностью для жителей города и его гостей. Только вдумайтесь, в 1917 году коллекция состояла из четырех тысяч произведений искусства, в 1975 году – экспозиция включала 55 тысяч произведений! Ежегодно Третьяковская галерея пополняется все новыми и новыми произведениями, закупаемыми за государственный счет. На сегодняшний день в коллекцию Галереи входят произведения русской, европейской живописи, скульптуры, иконы, графика и ряд произведений, датированных XI-XII веками. Распорядителем галереи вплоть до самой смерти был Павел Третьяков. После его кончины был создан попечительский совет, во главе которого стоял И.С. Сухоруков, а затем – И.Э. Грабарь. Галерея и ее экспонаты содержались за счет оставленной Третьяковым финансовой “подушки” в 125 тысяч рублей. Дополнительно для содержания Галереи Москва выделяла дотации в размере пяти тысяч рублей ежегодно. Вынужденная эвакуация экспозиции во время военных действий 1941-1945 гг. Во время Второй Мировой Войны всю коллекцию, хранившуюся в Третьяковской Галерее, было решено эвакуировать, чтобы немцы не вывезли столь важные для истории России и Москвы, в частности, художественные полотна. Во время Великой Отечественной войны большинство московских музеев эвакуировало свои экспозиции в удаленные уголки России. Работники Галереи очень тщательно подошли к демонтажу экспозиции: каждое полотно было накатано на деревянный вал, между картинами помещали специальную папиросную бумагу, затем укладывали аккуратно в заранее подготовленные и сооруженные для перевозки ящики, покрытые водонепроницаемым материалом. Перевезли коллекцию в Новосибирск на поезде. Для перевозки экспонатов потребовалось семнадцать вагонов. Обратно в Москву экспозиция была возвращена только в середине мая 1945 года. Здание Приюта для вдов и сирот русских художников имени П. М. Третьякова или «Вдовий дом», как его порой называли, было построено в 1910-1912 годах по проекту архитектора Н. С. Курдюкова, при участии инженера Н. Егорова, в неорусском стиле, на участке и на средства, завещанных П. М. Третьяковым. Правом на бесплатное проживание в приюте пользовались вдовы и незамужние дочери русских живописцев, скульпторов и архитекторов до смерти или выхода замуж, а сыновья – до совершеннолетия. Преимущественное право на приём в приют было у вдов, малолетних детей и незамужних дочерей русских художников, произведения которых находились в городской художественной галерее имени П. и С. М. Третьяковых. За удовлетворением первой категории лиц претендовать на предоставление помещений в приюте могли вдовы и сирот художников, произведения которых имелись в других собраниях России, государственных или общественных. В здании было устроено 16 квартир с общими кухнями, оснащёнными печами, самоварными вытяжками и прочими хозяйственными принадлежностями. На первом этаже – шесть квартир, состоявших из двух комнат с передней общей площадью 56.4 кв. метра каждая, для вдов с детьми, на втором - десять квартир номерного типа для одиноких, площадью 27.3 кв. метра каждая. Содержался приют на проценты с неприкосновенного капитала в размере сто тридцать тысяч рублей. Ежегодное содержание было исчислено в 5 298 рублей. Управлялся «вдовий дом» Советом, в состав которого входил один из членов семьи Третьякова. После революции приют закрылся. Но часть прежних жителей продолжали жить в занимаемых ими квартирах. В 1931 году дом был надстроен двумя этажами, при этом оказались утраченными щипцовые кровли и майоликовые украшения фасада. В советское время здесь жил и работал художник Г. К. Савицкий, автор батальных и историко-революционных картин. В настоящее время здание занимают научные и вспомогательные отделы Третьяковской галереи. Кадашевская слобода. Церковь Вознесения в Кадашах. Напротив Кремля, за слободой Садовники, Царицыным лугом и Болотом, в Замоскворечье, располагалась одна из самых больших и богатых слобод в Москве в XVII в. – дворцовая Кадашевская слобода. Ее исторические границы проходят по современным Кадашевской набережной, улицам Б. Ордынке и Якиманке. С запада Кадашевская слобода граничила с Голутвинской слободой, с востока с ней соседствовали Стрелецкие слободы, а с юга – Всполье и Казачьи слободы. Название слободы произошло от села Кадашево, о котором впервые упоминается в завещании великого князя Ивана III сыну Василию в 1504 году. Распространено мнение, что в названии села было отражено главное занятие его жителей в XV-VXI веках – изготовление кадей (бочек). Традиционная московская топонимика возводит название слободы к кадь (бочка): кадаши — бондари, мастера по изготовлению бочек, кадушек и прочей деревянной утвари. Однако, это не находит подтверждения в документах. На территории Кадашевской слободы находилось несколько храмов. В XV веке были построены церковь Воскресения Христова в Кадашах, а также церковь Иоакима и Анны, давшая название улице Якиманке. Центром Замоскворечья еще до образования Кадашевской слободы стал храм Воскресения Христова. Переписная книга 1631-1632 гг. указывала местоположение Кадашевской слободы между Болотом, Полянской площадью, на востоке – Ордынкой, а на западе – Якиманкой.Местоположение храма – напротив Кремлевского Успенского собора, между двух основных дорог на юг – Полянкой и Ордынкой, определяло его важное стратегическое положение и духовную значимость.Первое упоминание о деревянной церкви находится в грамоте московского воеводы – князя Ивана Юрьевича Патрикеева своим сыновьям, составленной в 1493 году, где она именуется «церковью Воскресения, что на Грязех». Это наименование было связано с весенними разливами Москвы-реки и близким расположением храма к болотистому берегу. А с 1625 года появляются регулярные записи о храме в Патриарших окладных книгах.По мнению современных ученых церковь Воскресения в Кадашах служила главной вертикалью, композиционной доминантой и была «соборным» храмом Замоскворечья. Она определяла главную градостроительную ось Москвы, проходившую от колокольни Ивана Великого через церковь Воскресения в Кадашах к дворцовой церкви Вознесения в Коломенском. Первое каменное здание, построенное в 1657 году, просуществовало не более 30 лет, и в 1687 г. при патриархе Иаокиме было начато строительство нового двухэтажного пятиглавого храма. Строительство осуществлялось на средства жителей Кадашевской слободы – гостей (купцов) Кондрата Марковича Добрынина и его сына Лонгина Кондратовича. (Усердием Лонгина Добрынина была также построена церковь Николы в Толмачах (в 1697 г.). В расходной Патриаршей книге сообщается, что Кадашевский храм «начат строением при святейшем Патриархе Иоакиме в 1687 году, окончен же строением при следующем Патриархе Адриане в 1695 году». Патриарх Адриан 13/26 января 1695 г. г. «ходил на освящение церкви Воскресения Христова, что за Москвою-рекою, в Кадашове, и после освящения служил Божественную Литургию». Южная апсида и фрагмент юго-восточного угла четверика, сохранившиеся от древней церкви 1657 г., были встроены в новое сооружение. А в 1695 г. была построена стройная шатровая шестиярусная колокольня, которая получила в народе название «свеча». Предполагается, что строителем храма был Сергей Турчанинов, сподвижник Патриарха Никона, завершивший после его смерти Воскресенский собор в Ново-Иерусалимском монастыре. До постройки колокольни облик церкви был несколько иным. С западного, северного и южного фасадов храма были пристроены три широкие лестницы, которые поднимались к галерее-гульбищу, вели к порталам второго этажа. Апсиды второго этажа первоначально были небольшими, что позволяло сделать круговой обход по верху апсид. Подобный прием был применен при строительстве Воскресенского собора Ново-Иерусалимского монастыря – любимого детища патриарха Никона. В 1695 г. три лестницы были разобраны, с западной стороны пристроена колокольня высотой более 43 метров. Это во многом обогатило художественный образ храма. Имеются сведения о первоначальной покраске храма: «стены ее были покрашены суриком, главы позолочены, весь белокаменный декор был выкрашен в желтый цвет и выглядел как золото. Швы между кирпичами на стенах здания были покрашены голубой краской, это создавало впечатление, что вся церковь окружена легкой голубоватой дымкой». Церковь Воскресения Христова в Кадашах является выдающимся памятником «московского барокко». Этот стиль характеризуется изяществом пропорций и ажурным силуэтом. Церковь входит в основные издания, посвященные истории русской архитектуры, и в наши дни привлекает внимание своей красотой, являя высоту русского художественного гения. Изысканность образа памятника достигается белокаменной резьбой. Все детали – наличники окон, порталы, гребешки, карнизы уничтожают сухость и строгость кирпичной кладки. В храме Воскресения Христова в Кадашах четыре алтаря. Верхний храм с одним, главным престолом Воскресения Христова, в честь которого назван и весь храм, был летним, холодным. Нижний храм, с тремя престолами, был теплым, отапливаемым двумя изразцовыми печами. Центральный придел нижнего храма посвящен Успению Божией Матери, правый придел был освящен в 1704 г. и посвящен Тихвинской иконе Божией Матери. В 1772 г. был освящен левый придел в честь святителя Николая Чудотворца. Кадашевский храм был знаменит своим внутренним убранством, о котором немало заботились тогдашние прихожане и благотворители. В интерьере верхнего храма наибольшую ценность представлял в художественном отношении шестиярусный иконостас высотой 12 метров и шириной 11 м, о котором сохранились отзывы как об одном из лучших произведений резного искусства XVII века. Иконы разделялись 52 деревянными колонками. Сквозная резьба представляла собой плетение из виноградных кистей и листьев. Иконостас был вызолочен листовым красным золотом, нерезные части были покрашены в голубой цвет. Для росписи стен и написания икон были приглашены царские изографы – Петр Беляев, Николай Соломонов, Петр Коробов и Петр Билиндин – один из лучших учеников Симона Ушакова, мастера Оружейной палаты. В память Кодрата и Лонгина Добрыниных были написаны иконы апостола Кодрата и мученика Лонгина Сотника. В XVIII в. храм был известен редкой по великолепию утварью и ризницей. В описях упоминаются крест из чистого золота, ризы, воздухи и поручи украшенные жемчугом. Главное Евангелие было в серебряном, вызолоченном окладе, изготавливалось с 1694 по 1712 гг. по заказу Лонгина Добрынина и весило около 13 кг. В верхнем храме висели 3 медных паникадила. В войну 1812 г. храм был разграблен, пострадала старинная роспись XVII века, в нижнем храме французами была устроена конюшня. Уходя, они подожгли храм с западной стороны, огонь, распространившись на колокольню, дошел до окна у правого клироса и… потух. В 1812 г. значительная часть ценностей была расхищена. Предание говорит, что после 1812 г. из одних найденных в верхней церкви осыпков жемчуга был устроен жемчужный убрус Смоленской иконе Божией Матери. В 1848 г., при настоятеле о. Иоанне Маргаритове, была выполнена новая стенопись художником Щепетовым П.Н., а иконостас, начиная с грунтовки, был заново позолочен. После окончания реставрации храм был заново освящен митрополитом Филаретом в 1849 году. В XIX-м веке сохранялось большое количество довольно дорогих облачений, в библиотеке хранились редкие издания конца XVII-нач. XVIII века. В пер. пол. XIX в. были переложены апсиды, разобраны трехмаршевые лестницы по обеим сторонам колокольни, а на их месте построены две крытые паперти с полукупольным завершением. Последние строительные работы в храме проводились в 1860 г. под руководством архитектора Н.И. Козловского. Древние стены галерей были сломаны, а новые в целях расширения были отнесены на 3,2 метра. В таком виде здание церкви сохранилось до нашего времени. В 1895 году прошли торжества, посвященные двухсотлетию Кадашевского храма. Храм с давних пор славился своим колокольным звоном. Главный колокол был вылит в 1750 г. и его вес составил 400 пудов (1 пуд = 40 фунтов = 16,38 кг), т.е. примерно 6,5 тонн! Отливал его известный мастер Константин Михайлович Слизов, который спустя десятилетие отлил Большой Успенский колокол на колокольне Ивана Великого. Этот колокол отличался удивительно мягким, бархатистым звуком. На Кадашевской колокольне был замечательный подбор колоколов «разных характеров звука и притом с приятными тембрами». В начале XX века здесь часто играл московский звонарь-виртуоз К. К. Сараджев. После закрытия храма колокола исчезли. Но в 1990-х гг. стало известно, что некоторые из них находятся в Большом театре. Церковь священномученика Климента – папы Римского. Москвичи хорошо знают эту красивую, впечатляющую и величественную церковь, что находится в Климентовском переулке на Третьяковке. Она является безусловно выраженной архитектурной доминантой всего Замоскворечья. Это церковь священномученика Климента – папы Римского. Климент был младшим сыном состоятельных и знатных римских родителей в жилах, которых текла, в том числе и императорская кровь. Когда Климент был еще совсем юного возраста, отец отправляет его мать и двух старших братьев-близнецов в Грецию в Афины. По дороге их корабль настигает страшный шторм и случается кораблекрушение. Мать Климента и его братьев разлучает морская стихия. Все они спаслись, но ничего не ведали о судьбе друг друга. Отец же Климента, узнав о том, что его любимая жена и сыновья так и не прибыли в Афины, спустя четыре года сам отправляется на их розыски, оставив совсем юного Климента присматривать за их имуществом. Но, в результате пропал и он, превратившись в безутешного странника от безуспешных поисков своей семьи. Сам же Климент справедливо считал, что они все погибли. Ему исполнилось двадцать четыре года, а уже прошло двадцать четыре года как пропали его братья с матерью, и двадцать лет как не было вестей от его отца. Климент вырос, получил хорошее образование, увлекся философией и новым тогда христианским учением. Страстно мечтая попасть в Иудею, откуда это учение распространялось по миру, Климент снарядил корабль и решительно туда отправился. Однако и он попал в сильный шторм, который привел его поначалу в Александрию, где он впервые услышал христианские проповеди апостола Варнавы, а оттуда отплыл в Кесарию Стратонийскую, в древний палестинский город на восточном побережье Средиземного моря. Там впервые он встретил Петра, ученика Христа, одного из его двенадцати апостолов, принял от него крещение став одним из его любимых учеников и последовал за ним. Оказалось, что в учениках у апостола Петра пребывали и его братья-близнецы. А немного позже в процессе их странствий и проповедей Петр удивительным образом встретил и узнал мать Климента, а впоследствии и его отца. Вот таким чудесным образом его семья объединилась, что приветствовал даже тогдашний император Рима. Впоследствии, когда апостол Петр прибыл в Рим, Климент уже выступал в роли неотлучного и любимого ученика и истово проповедовал учение христианство. Перед тем как принять распятие от императора Нерона апостол Петр рукоположил Климента во епископы, который впоследствии стал главой римской христианской церкви с 91 по 100 г. Климент вел в это время обширную и успешную религиозную деятельность, исцелял больных и обращал в христианскую веру множество людей, причем как простого сословия, так и знатных римлян, чем, в конце концов, навлек на себя неудовольствие императора Траяна из-за многочисленных доносов «о неуважении Климентом римских богов». Тогда были искусственно спровоцированы народные волнения и массовый мятеж против христиан. Траян убить его не посмел, но в наказание отправил Климента в ссылку в Инкерманские каменоломни, что были рядом с крупным античным городом Херсонесом Таврическим, короче в современный Крым, в нынешний Севастополь. С Климентом добровольно отправились в изгнание и множество его последователей. Кстати, Инкерманские каменоломни были традиционным местом ссылки христиан в то время. Климент работал в этих каменоломнях, как и все остальные ссыльные, продолжая истово проповедовать. Он открыл чудесным образом на территории каменоломен животворный источник, и после этого стал очень востребованным, почитался местным населением и крестил тогда по 500 человек в день. Климент создал в Херсонесе большую общину, насчитывавшую более 5000 христиан. Влияние Климента было очень весомым. «Дошло до того, что местный военноначальник обратился к императору Трояну с письмом, в котором говорил: «Я уже не знаю, кто правит Крымом, – я или Климент. Я не могу с ним справиться, потому что огромные толпы разорвут меня на части». Тогда Троян прислал туда две свои когорты преторианцев, которые должны были убить Климента. Но, увидев огромное народное почитание и большое количество учеников, не решились сделать это открыто, и, выждав определенное время, хитростью заманили его на корабль, привязали к якорю и бросили в море. Поэтому крест с якорем – это символ и память мученической кончины первого русского святого, который хоть и был папой Римским, но стал покровителем Руси на все времена», – говорит отец Леонид, настоятель храма священномученика Климента в Замоскворечье. Его два любимых ученика – Корнилий и Фив воззвали тогда к верующим молиться об обретении его тела. После этой массовой молитвы море отошло от берега на несколько сот метров, и верующие нашли в нерукотворной мраморной пещере-храме нетленное тело мученика. Ученикам тут же было дано откровение, что тело надо оставить здесь, а море теперь будет каждый год отступать в течении семи дней, чтобы верующие могли поклониться мощам Климента. Впоследствии в течении столетий Климентом было явлено множество откровений, чудес и исцелений. Так это и продолжалось до 8-го века, когда море перестало отступать. Спустя еще полвека в Херсонес прибыли два христианских учителя – солунские братья Кирилл (Константин Философ) и Мефодий (да, да - те самые), которые побудили местного епископа Григория попытаться обрести его мощи с помощью молитвы. Григорий согласился и получил даже благословение тогдашнего константинопольского императора Михаила III (царствовал с 865 по 867 гг.) и патриарха Игнатия на это действо. При великом стечении людей после сильного ливня на закате всплыли мощи святого Климента осеняемые ярким белым светом. Мощи были перенесены в местную церковь Херсонеса, где впоследствии произошли массовые чудеса, исцеления и изгнания бесов. Также Климент чрезвычайно известен своим произведением "Первое послание к коринфянам", в котором он старается склонить к миру враждующие коринфские партии и подчинить их власти законной иерархии. Оно представляет собой первый по времени, после творений апостольских, письменный памятник христианского учения (написано около 97 г. после Р.Х.) и пользовалось в древней церкви особенным уважением: его читали в церквях наряду с посланиями апостольскими и оно помешалось в одних кодексах с ними. Живший задолго до разделения церквей, Святой Климент Римский одинаково широко почитается и в католицизме, и в православии. Святой Климент пользовался широким почитанием на Руси; ему посвящены значительные храмы в Москве (в Климентовском переулке), Торжке и иных местах. Очевидно, связано это и с тем, что святой равноапостольный Кирилл лично перевез мощи Климента в Рим и передал папе Адриану II, где им было устроено небывалое чествование (конец 867 - начало 868 года). Папа Адриан II утвердил тогда богослужение на славянском языке и переведённые братьями «славянские книги», и приказал положить их в римских церквях, рукоположил Кирилла и Мефодия в епископы, а их славянских учеников в пресвитеры. Это был поистине революционный шаг. Многие западные и южные славяне к тому моменту уже приняли христианство, но у них не было своей иерархии. И в Риме, и в Константинополе рассматривали славянские народы лишь как объект культурно-политической экспансии. Византия ставила им греческих священников, которые вели богослужение на греческом языке с целью быстрейшей эллинизации славян. Славяне Моравии и Иллирака, находившиеся под юрисдикцией Рима были вынуждены приглашать служивших на латыни франкских миссионеров, пытавшихся начать процесс онемечивания славянских земель. Благодаря Константину (К

1.м.Третьяковская (выход на Ордынку) 2.Толмачевский переулок 3.усадьба Демидовых 4. Лаврушинский переулок (Третьяковская галерея, Приют для вдов и сирот художников) 5.Кадашевская слобода (музей Кадашёвская слобода) 6. церковь Вознесения в Кадашах 7. церковь Священномученика Климента